

* * *
Поэзия - гибкий,колеблемый ветром ствол,
Который однажды замрет в переплетах твердых.
Слово бессмысленно,если оно мертво.
Назвался поэтом -учись воскрешать из мертвых.
©Кот Басё
Здесь ничего не меняется: улица, по которой папа меня возил,
В школу, пока от нас не уехал; ветлечебница, магазин,
Вот старый дом твой, и я все еще ищу тебя взглядом,
Хотя столько воды утекло с тех пор, когда ты жила там.
Детская площадка, заросший пруд, полутемный парк,
То, что само по себе не ценно, но если так,
Сквозь окно троллейбуса увидишь их, проезжая,
Твое сердце взорвется от грусти и обожания.
Здесь ничего не меняется, кроме нас, проезжающих по делам,
И газет на асфальте, и листовок, расклеенных по углам.
Остальное – бессмертно, вечно, по крайней мере
По сравненью с вещами, в которых ты не уверен.
Так любовь или юность, или смертная красота,
Или цветы-однолетки, не оставляющие следа,
То, что уловимо только с помощью памяти или пленки,
Все уходит, оставив тебя никчемным, пустым и легким.
Может быть, я снова приду сюда через десять лет,
Чтоб посмотреться, как в зеркало, в больницу и ателье
(В первой давали справки, в другом продают балетки),
И они соберут меня заново, восстановят меня из клетки,
Из тетрадной клетки, в которой одной уместится
Вся моя жизнь – от школы и до больницы,
От школы и до конца.
©Рибике
И вот поэтому никто другой никогда бы не смог сыграть ни Гарри, ни Рона, ни Гермиону.
Я сказал: "Я хочу, чтобы вы написали эссе от первого лица. Ты от лица Гарри, ты - Гермионы, а ты - Рона." Эмма, от лица Гермионы, написала около 30 страниц. Дэниел написал какие-то сырые эмоции. Руперт, будучи Роном, не принес эссе. Когда я спросил его, почему он принес его, то он сказал: "Рон никогда бы не сдал свое эссе". И я ответил: "Ок, ты понимаешь свой персонаж идеально!"
— Альфонсо Куарон
А чтобы быть собой - смотри, - мне нужно непристойно мало - всего лишь жить под одеялом часов двенадцать, а не три, мне нужен вечер теплый, синий, с вином и плюшками в меду, и научиться быть красивой спокойным людям на беду, мне нужно ездить на метро, толкаться острыми локтями, и чувствовать, как голод тянет моё засохшее нутро, кидаться под автомобили, сидеть на белой полосе, еще, практически от всех, мне нужно, чтоб меня любили, накидывать на плечи шарф, себя чуть-чуть считать поэтом. И нужно жить - а то всё это теряет некоторый шарм...
©Алина Кудряшева
Красный шёлк.
Хриплым шёпотом, по французски:
O, ma chere... дорогая... помнишь...
Я был в сером, таком неброском,
Ты же в алом, безбожно узком.
Мне хотелось казаться грубым,
Потеряв реноме эстета,
В старом зеркале тусклом-тусклом,
Отражаясь на фоне лета.
Кружева шантильи небрежно
Я забросил во тьму берлоги,
Ах, каким бы я мог быть нежным,
Расточительным в эпилоге.
Но финал, как всегда, банален:
Красный шёлк, пирожки, двустволка...
O, ma chere... это так печально,
Как же плохо ты знаешь Волка.
©Снежный Рыцарь
Все испытания даются нам по силам. Я часто слышу от людей, что они отчаялись, и больше не могут. Но вы знаете, что перед рассветом, самое темное время? И сдаются обычно за пару секунд до победы?