Влюбленный Волк уже не Хищник, влюбленный Волк уже Защитник.
ПереводЗамечательное интервью с Микеле за июль 2000 года) Эксклюзивный перевод - спасибо Нике Масловой)
Часть 1:
РР – Не мог бы ты очень синтетически реконструировать вот эту часть твоей истории – твой опыт с Ритой Павоне до твоих нынешних европейских ангажементов?
МЛ – Я был там, перед Ритой Павоне, и я был очень взволнован. Итак, что же я сделал? Я сыграл на пианино, и она спросила меня: «Не мог бы ты сыграть мне «Арию»?». Я сыграл ей эту песню, и она мне сказала: «Послушай, не может быть, чтобы ты такое сделал!». Она сказала: «Ты слишком молод, чтобы такое делать». Я сказал: «Что?». А она ответила: «Это кто-то другой, это не ты ее сочинил, не правда ли?». Я разнервничался, а она мне сказала: «Ну, сыграй другую песню на пианино, если она будет похожа на эту, значит, ты и правда ее автор». Ну а я сыграл совершенно другую песню.
РР – Она сомневалась в том, что ты - автор песни?
МЛ – Да, да, она в этом очень сомневалась, и она сказала мне это в лицо! И я сыграл… Тедди Рено (ее муж) был не согласен. Итак, я сыграл перед ней что-то в стиле ритм-энд-блюз, что совершенно не похоже на мистицизм «Арии», и потом, когда она это послушала, она сказала мне: «Ты действительно личность, потому что если бы ты сыграл что-то точно такое же, я могла бы сомневаться, но раз ты можешь делать то, что сам хочешь…»
1:15
РР: Первый приз на «Фестивале неизвестных» (Festival des Inconnus). Что происходит сразу после этого?
МЛ – Ничего не происходит. Я довольствовался тем, что подавал полотенца римским певцам. Я участвовал в «Prix Ville de Rome”… Но на самом деле я не сделал ничего важного… несколько раз был на телевидении, радио (Raistereouno), вещи, которые ни к чему меня не привели. Я был всегда вторым, и поэтому я уехал за границу. Я уехал играть в спектакле в Брюсселе. Я меня ничего не было, и там я вел себя по-итальянски…то есть я притворялся бельгийцем, я сменил карты, потому что обычно не может участвовать в Евровидении там, в Бельгии. Я отдал песню певцу, которого зовут Фабрис Зева. Он туда поехал и пел ее. Все жюри встало и аплодировало. Это была песня, которая называлась “L’Animal”.
РР – И это ты ее сочинил?
МЛ – Да, да, да.
РР - О чем в ней речь?
МЛ – Она о…. она о свободе. “Mais qui aidera aux enfants d’aujourd’hui a vivre autrement que dociles et soumis” «Но кто поможет детям настоящего жить иначе, не быть покорными и безропотными». «Кто скажет им, что у них есть право любить, право испытать свои силы?... Позвольте жить внутри вас животному началу и чувству братства». Французы придают очень большое значение братству.
2:43
РР – Какое значение именно для тебя имеет детство? Я знаю, что это очень важная тема.
МЛ – Я даже не знаю, в состоянии ли я ответить на этот вопрос.
РР - Ты до сих пор чувствуешь себя в чем-то ребенком?
МЛ – Я никогда не был взрослым. И поэтому я общаюсь с людьми, которые остаются детьми; все те, кого я люблю, остаются детьми. Знаем ли мы, какой ребенок остается в нас?
РР – Маленький ребенок, о котором говорил итальянский поэт Джованни Пасколи?
МЛ – Именно! Пасколи! Ребенок, который преследует тебя, ты никогда его не видишь, но…это ты, совсем маленький…
РР – Ребенок, он всегда хороший по определению? Он выглядит хорошим в полном смысле этого слова?
МЛ – Да, именно так. Он еще образ… Ребенок чист, если ребенок говорит тебе «Уходи», он по-настоящему хочет, чтобы ты ушел. Он… Он искренен.
3:45
РР – Кстати, несколько лет назад ты написал песню, когда ты участвовал в финальных отборах на фестиваль Кастрокаро, в которой была фраза: «Дети бежали по улицам…» Чем была эта песня, как раз описанием детства? Я не помню название.
МЛ – Это ведь ты записал меня на этот конкурс в Кастрокаро. На самом деле ты был первым человеком, который поверил в меня.
РР – И я продолжаю в тебя очень сильно верить!
МЛ – Спасибо тебе. Итак, ребенок. «Дети бежали по улицам, это было вчера, и я почти ничего не помню». Это песня о войне. Это невероятно, как в месте, в котором идет война, дети играют на улицах. Вот то, к чему я всегда стремился – возможность внутреннего контроля, чтобы не быть… серьезным или нарочно грустным, чтобы всегда были моменты, даже тогда, когда грустно, для улыбок, игр…
4:48
РР – Когда ты понял, что звук – самая важная для тебя вещь?
МЛ – Когда я играл в театре. Это то, что мне очень нравилось, но однажды я понял, что не могу больше играть. И когда… Уже тогда, когда я был совсем маленьким, если я видел гитару, я прикасался к струне… и я мечтал. Другие дети смеялись над этим, но я наоборот…
РР – Музыка делает нас свободными?
МЛ – Да, музыка – это вещь, которая летит, которую нельзя схватить, дотронуться до нее. Это вещь, которая… Ты знаешь, картина, ты ее пишешь, владелец галереи берет ее, перемещает… А музыка летит, и люди привязываются к чему-то несуществующему. Это красиво, это то, что меня очаровывает.
РР – Неуловимость?
МЛ – Да, но даже если ты посмотришь на животных, они издают звуки…ммм… ты понимаешь, вот так…А мы, если бы у нас не было всех этих звуков в микрофонах… т, ц, кс…мы были бы чистым звуком и так мы бы напрямую были связаны с нашим сердцем, и мы делаем так же – мм, оо… Ты понимаешь?
РР – Звук – это что-то, связанное с Богом?
МЛ – Да, звук идет издалека, из такой дали, что он, наверное, появился раньше человека. И поэтому, мне кажется, он как-то связан с божественным.
6:08
РР – Что ты нашел в Бельгии, чего нет в Италии?
МЛ – Крайность, ты можешь… Там к тебе относятся как к артисту, здесь люди тебя считают певцом. Проблема в том, что если ты артист, учитывая уважение, которое есть у итальянцев к артистам, в Италии нужно умереть с голоду, если ты артист, и потом, когда у тебя уже будет опыт, однажды тебе говорят: «Хорошо, иди в мир ВИП», но, когда ты туда входишь, всегда командуют они.
РР – А тогда какой смысл заниматься музыкой в такой унылой и неприятной среде?
МЛ – Нет никакого смысла, и поэтому я уехал. Участвовать в фестивале в Сан-Ремо, быть объектом звукозаписывающих компаний… Смотри, какое-то время назад артисты что-то значили, были такое люди, как Patty Pravo, Franco Battiato, такие как Mina и Battisti. Это были люди, чей характер, может быть, был немного… «слабым», но у них была очень сильная артистическая индивидуальность.
РР – Они были немного сдержанными?
МЛ – Да, но у них была очень сильная артистическая индивидуальность, и они умела по настоящему себя выражать, по-своему. А сейчас певцы все одинаковы, потому что они – продукт звукозаписывающих компаний, имущество на обмен. Все это меня не интересует, и поэтому я люблю Францию… Когда ты едешь во Францию, от тебя требуют интеллект. От тебя не требуют молодости, они хотят, чтобы ты был особенным. И вот…
РР – Потому что во Франции другое отношение к культуре.
МЛ – Да, мне сказали «Нет» в Италии, и «Да» - во Франции.
Часть 2:
РР - И все же, даже если ты живешь за границей, чтобы улучшить свои вокальные и музыкальные способности, ты часто приезжаешь в Италию, в Чериньолу, на родину, не только, чтобы повидать семью, но и чтобы повидаться со старыми друзьями, не так ли?
МЛ – Да, это правда, для нескольких людей, с которыми я люблю видеться. Мне не нужен контакт ни с кем, кого я оставил здесь. Наверное мне тоже нужно увезти их туда… и еще потому, что Италия – это страна с большой культурой.
РР – Чего итальянского тебе больше всего не хватает за границей?
МЛ – Античности, музеев, Колизея, музеев Ватикана, Флоренции, мне не хватает итальянской культуры. Класса итальянской культуры… и в Италии полно…великолепных памятников.
1:08
РР – Только памятников?
МЛ – Девушек!
РР – Девушек? В чем разница между бельгийскими и итальянскими девушками?
МЛ – Проблема в том, что я не могу сказать, что знаю бельгийцев. Я знаю там девушек разных рас, я знаю индианок, африканок, апачей…
РР – Да, но итальянок ты любишь так же, или больше, чем других?
МЛ – Послушай, когда итальянка свободна… она… она волшебна! Я люблю сильных девушек, я люблю уверенных девушек, тех, которые смотрят тебе в глаза и стараются говорить с тобой глазами…
РР – Мужественные девушки?
МЛ – Ну, да, тоже! Слушай, я…
РР – Ну, вот мы и пошли в сферу отношений, сложная тема!
МЛ – Слушай, если тебе случается ухаживать за умной девушкой, это значит, что ты в своей шкуре, что ты умный, потому таких девушек по-настоящему сложно…
2:14
РР – Найти?
МЛ – Да, да. Да, наладить с ними контакт, потому что у них нет настоящего доверия к мужчинам. Не нужно быть интровертом. Нужно встречаться, узнавать, слушать, потому что перед тобой даже может оказаться человек, в которого ты неожиданно влюбишься. По моему, любовь можно определить, но ей нельзя дать определение. Есть так много способов любить человека и так много способов любить людей. Ты любишь кого-то, но в то же самое время можно также любить кого-то другого, по-другому. Ты знаешь любовь к женщине. Ты можешь… Ты можешь любить животное… Ты можешь любить животное с тем же чувством, как любишь человека.
2:58
РР – Итак, ты любишь преданность, но не любишь предрассудки?
МЛ – Нет, я не люблю условности, предрассудки, я не люблю ревность, я ее ненавижу, это то, что разрушает много красивых вещей…
РР – Но для того, чтобы не страдать от ревности, нужно обладать очень гибким разумом.
МЛ – Очень гибким, у меня он, мне кажется, есть.
РР – По-твоему, религия и духовность – это одно и то же?
МЛ – Нет, это совершенно не так.
РР – В чем разница?
МЛ – Духовность можно построить самому, а религии обучают других.
3:38
РР – Ты веришь в Бога?
МЛ – По-своему.
РР – Но что такое для тебя – Бог? Голос, вдохновение, которое приходит к тебе, когда ты сочиняешь песню, чувство радости, как ты это опишешь?
МЛ – Как ты хочешь, что бы я это описал? Я не могу. Я считаю, люди задают себе слишком много вопросов на эту тему, а надо жить, чувствовать… Что ты ищешь? Достаточно не искать…
РР – Есть ли что-то после смерти?
МЛ – Когда человек умирает, все продолжается, важно сохранение человечества, а не нас, как отдельных личностей. Мой единственный вопрос: «Чувства, куда они уходят?». Весь шум, который ты сделал, где заканчивается эхо от этого шума?
РР – То есть, ты не индивидуалист?
МЛ – Нет, не особо… И вот поэтому я выбрал музыку…
4:42
РР – Может быть ветер – это тот образ, элемент, который ближе всего приближается к идее Бога?
МЛ – Да, потому что я думаю, что Бог – это что-то, что нас трогает, что проходит через нас…
РР – Что трогает нас внутри, в душе?
МЛ – Что нас трогает, задевает, проходит сквозь нас…для меня это такое ощущение. Неизвестно, откуда это идет, но когда закрываешь глаза – чувствуешь его тепло.
РР – Этот ветер, ты всегда его ощущаешь?
МЛ – Да, часто, очень часто. Вот поэтому мне удается оставаться одному.
РР – Он делает тебя храбрым?
МЛ – Бесконечно. Там, куда мои родители не могут добраться…
РР – Это Ветер Любви?
МЛ – Да, конечно.
РР – Микеле, все мои пожелания!
МЛ – О, спасибо!
Источник: группа "13 друзей Моцарта/ 13 amis des Mozarts Public" вконтакте
@темы: Персоны, Моцарт. Рок-опера